Кто написал Казанский собор в Петербурге

13 июня 1813 года состоялись похороны М.И. Кутузова в Казанском соборе Петербурга, в склепе у западной стены северного придела. Казанский собор – грандиозное творение замечательного русского зодчего А.Н. Воронихина, завершенное в 1811 году, – был избран местом погребения полководца не случайно.

В 1812–1813 годах собор стал своеобразным пантеоном славы русских войск, которыми предводительствовал Кутузов. Сюда из действующей армии отправлялись трофейные знамена и штандарты, символические ключи от взятых крепостей и городов Европы. Всего в соборе было собрано 107 знамен и штандартов, 93 ключа и даже жезл французского маршала Л.-Н. Даву, командовавшего 1-м корпусом «великой армии», захваченный 5 ноября 1812 года в бою под городком Красным Смоленской губернии.

В июне 1813 года собор стал местом всенародной скорби. Сюда, совершив последний поход из Бунцлау, прибыли и были опущены в склеп под собором останки фельдмаршала Кутузова. В полу собора над склепом была вмурована гранитная плита, вокруг которой в 1814 году была поставлена невысокая железная решетка, изготовленная мастером П.П. Ажисом.

Передняя сторона решетки украшена бронзовым позолоченным изображением родового герба Голенищевых-Кутузовых. Над решеткой в стену собора вделана доска красного мрамора с надписью золочеными накладными буквами: «Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский. Родился в 1745 году, скончался в 1813 году в городе Бунцлау».

Гробница Кутузова стала источником вдохновения для А.С. Пушкина, написавшего в 1831 году знаменитое стихотворение «Перед гробницею святой…»:

Перед гробницею святой Стою с поникшею главой… Все спит кругом; одни лампады Во мраке храма золотят Столпов гранитные громады И их знамен нависший ряд.

Под ними спит сей властелин, Сей идол северных дружин, Маститый страж страны державной, Смиритель всех ее врагов, Сей остальной из стаи славной Екатерининских орлов.

В твоем гробу восторг живет! Он русский глас нам издает; Он нам твердит о той године, Когда народной веры глас Воззвал к святой твоей седине: «Иди, спасай!» Ты встал – и спас…

Внемли ж и днесь наш верный глас, Встань и спасай царя и нас, О старец грозный! На мгновенье Явись у двери гробовой, Явись, вдохни восторг и рвенье Полкам, оставленным тобой!

Явись и дланию своей Нам укажи в толпе вождей, Кто твой наследник, твой избранный! Но храм – в молчанье погружен, И тих твоей могилы бранной Невозмутимый, вечный сон…

Полностью стихотворение было опубликовано только после смерти Пушкина. Лишь первые три строфы увидели свет в 1836 году вместе со статьей «Объяснение». В этом есть некая загадка. Пушкин всегда глубоко чтил Кутузова, начиная с лицейских лет.

Свой взгляд на его личность он окончательно сформулировал незадолго до своей трагической смерти – в 1836 году в статье «Объяснение», написанной по поводу стихотворения «Полководец», где он замечает: «Слава Кутузова неразрывно соединена со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории. Его титло – спаситель России; его памятник – скала святой Елены! Имя его не только священно для нас, но не должны ли мы еще радоваться, мы, русские, что оно звучит русским звуком. Один Кутузов мог предложить Бородинское сражение; один Кутузов мог отдать Москву неприятелю; один Кутузов мог оставаться в этом мудром деятельном бездействии, усыпляя Наполеона на пожарище Москвы и выжидая роковой минуты, ибо Кутузов один облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал!» Однако стихотворение «Перед гробницею святой…» родилось в особой обстановке Польского восстания 1830–1831 годов.

В январе 1831 года польский сейм провозгласил независимость Польши. Николай I и его семья объявлялись лишенными прав на польский престол. Это послужило поводом для военных действий Николая I против Польши. Вспыхнула настоящая война, грозившая перейти в войну европейскую [1] .

Марксистская историография представляла эти события как безжалостное подавление реакционным царским правительством польского национально-освободительного движения. Однако в реальности это был не просто бунт с желанием освободить исконно польские земли, а покушение на государственную целостность Российской империи, заявка на восстановление всей Речи Посполитой – «от моря и до моря», соответственно с захватом всех малороссийских и белорусских земель. Более того, это был предлог для иностранной интервенции. Не случайно летом 1831 года ряд французских депутатов (Лафайет, Могена и др.) призвали к вооруженному вмешательству в русско-польские военные действия [2] . Опыт уже был: «гроза двенадцатого года» проходила под наполеоновским лозунгом восстановления Польши [3] . Польский корпус под командованием Юзефа Понятовского в 1812 году сражался под Бородино и вошел в Москву; всего герцогство Варшавское выставило чуть менее четверти от численности солдат Великой армии (95–100 тысяч человек) [4] . Поэтому польские события грозили перерасти в очередное «нашествие двунадесяти языков». Это понимали лучшие люди России, в том числе и Пушкин.

С самого начала Польского восстания (17/29 ноября 1830 года) Пушкин с большой тревогой следил за ходом событий. Письма к друзьям отражают его опасения, что России грозит интервенция. Он считал, что «теперь время чуть ли не столь же грозное, как в 1812 году» [5] . Стихотворение, посвященное М.И.

Кутузову, было написано «в такую минуту, когда позволительно было пасть духом» [6] . Однако Пушкин духом не падал, а напротив, возбуждал дух российского общества к сопротивлению. Летом 1831 года кроме стихотворения «Перед гробницею святой…» он пишет и другие: «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Эти два последних стихотворения Пушкин и В.А.

Жуковский (а тогда, как писал позже П.В. Анненков, «они все делали сообща») публикуют в брошюре «На взятие Варшавы», куда вошло также и стихотворение Жуковского «Старая песня на новый лад». Жуковский писал по поводу этой брошюры А.И. Тургеневу 7 сентября 1831 года: «Скоро пришлю свои стихи, напечатанные вместе со стихами Пушкина, чудесными. Нас разом прорвало, и есть от чего» [7] . Остается некоторой загадкой, почему Пушкин не опубликовал в этой брошюре также и стихотворение «Перед гробницею святой…». Разгадка может крыться в последней строфе стихотворения:

Явись и дланию своей Нам укажи в толпе вождей, Кто твой наследник, твой избранный!

В этих словах скрыта критика бездарных генералов, командовавших в Польше русскими войсками в 1831 году, в частности И.И. Дибича, которую Пушкин посчитал неудобным помещать в официальном издании. Может быть, причиной явились также и несколько минорные интонации четвертой строфы:

Встань и спаси царя и нас… Явись, вдохни восторг и рвенье Полкам, оставленным тобой.

Так или иначе, невозможно мыслить стихотворение «Перед гробницею святой…» вне польского контекста и вне связи с другими стихотворениями, посвященными Польскому восстанию. Хотя «Перед гробницею святой…» и было написано до стихотворений «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», но оно содержит общий с ними строй мыслей и чувств. Опираясь на этот тезис, проанализируем данное стихотворение:

В первой строке на размышления сразу наводит эпитет «святой». Нельзя сказать, что Пушкину было чуждо профанное значение этого слова, достаточно вспомнить слова из 2-й главы романа «Евгений Онегин»: «Вот жизнь Онегина святая». Но в стихотворении «Перед гробницею святой…» ситуация принципиально иная: Пушкин здесь предельно серьезен и благоговеен.

Поэтому можно говорить о высокой степени сакрализированности текста. На последнем пределе «святая гробница» для православного христианина – Гроб Господень. Призывы к восстанию, к воскресению, звучащие в четвертой строфе («Встань и спаси царя и нас») делают эту аналогию еще более уместной. Еще более нас в ней убеждают определенные связи с одой Г.Р. Державина «Бог» (1784), пасхальной по обстоятельствам сочинения и содержанию [8] :

Но огненны сии лампады, Иль рдяных кристалей громады, Иль волн златых кипящий сонм, Или горящие эфиры, Иль вкупе все светящи миры – Перед тобой – как нощь пред днем.

Во-первых, здесь та же рифма (лампады–громады); во-вторых, один смысловой ряд: тема золота или золотого света. В-третьих, тема воскресения и у Державина, и у Пушкина занимает достойное место:

Чтоб дух мой в смертность облачился И чтоб чрез смерть я обратился Отец, в бессмертие Твое.

(Г.Р. Державин. Бог)

Внемли ж и днесь наш верный глас, Встань и спасай царя и нас.

(А.С. Пушкин. «Перед гробницею святой…»)

И, наконец, не будем забывать, что оба стихотворения, в сущности, написаны одним и тем же размером – четырехстопным ямбом (восьмисложным и девятисложным).

Из этих пасхальных реминисценций можно извлечь следующий смысл: святая гробница подобна Гробу Господню, из которой, как ожидается, должен воскреснуть великий полководец на спасение России.

Не случайно и следующее: образ позолоченных «столпов гранитных громад».

Возникает вопрос: почему Пушкин написал не «колонн гранитные громады», а «столпов гранитные громады»? Связано это с семантикой слова «столп» в церковно-славянском языке. Она апеллирует, с одной стороны, к образу Церкви как «столпа и утверждения истины», с другой – к победному памятнику и, наконец, – к образу башни, крепости, оплота. Все эти смыслы связаны с храмом, победой и воскресением.

Однако реминисценции из Державина несут и иные смыслы. Храм является неким микрокосмом, который подобен макрокосму, где царствует творческая воля Божия:

Ты цепь существ в себе вмещаешь, Ее содержишь и живишь; Конец с началом сопрягаешь И смертию живот даришь… Светил возженных миллионы В неизмеримости текут, Твои они творят законы, Лучи животворящи льют. Но огненны сии лампады, Иль рдяных кристалей громады, Иль волн златых кипящий сонм, Или горящие эфиры, Иль вкупе все светящи миры – Перед Тобой – как нощь пред днем.

(Г.Р.Державин. Бог)

За покоем и даже сном сокрыта великая творческая сила, которая кристаллизует «столпов гранитные громады» храма и в то же время льет животворящие золотистые лучи лампад. Со времени Максима Исповедника в христианское сознание вошла мысль о том, что храм есть образ мира, однако эта идея временами воспринималась лишь в ее статическом аспекте. Подтекст Державина в пушкинских строках дает возможность воспринимать в храме образ мира, творимого Богом, и статически, и динамически одновременно.

Вторая строфа стихотворения Пушкина как бы противоречит христианскому контексту. Особенно режет взгляд выражение «идол северных дружин». Но не нужно забывать и о так называемом «проклятии жанра» – об употреблении профанных метафор, связанных с античном наследием, и о распространенном в пушкинскую эпоху выражении «вы – мой кумир», являвшимся калькой с французского «vous etes mon idole». Важнее другое: почему Пушкин употребляет эту метафору, и с каким смысловым рядом связана вторая строфа.

Во-первых, обращает на себя внимание, что Пушкин рисует образ Кутузова как властелина, каковым он в реальной жизни не был: его запомнили, скорее, как вкрадчивого придворного. Во-вторых, образ маститого стража, а равно и тема сна отсылает к стихотворению «Недвижный страж дремал на царственном пороге…» (1824). Но в пространстве стихотворения «Перед гробницею святой…» образ «стража» и «владыки Севера» соединяется в образе «властелина», «идола северных дружин», почивающего вечным сном. Не «властитель слабый и лукавый» сокрушает силу Наполеона, а «властелин» Кутузов. Тем самым он становится равновеликим Наполеону, его своеобразным антиподом. Но именно в этом контексте и возможно правильно прочесть слова относительно «идола северных дружин», поскольку он становится антитезой павшему «великому кумиру» – Наполеону:

Свершилось! – молвил он. – Давно ль народы мира Паденье славили великого кумира?

(«Недвижный страж дремал…»)

Возможно, что образ «стаи славных Екатерининских орлов» подспудно связан с имперскими орлами Наполеона. Однако в таком противопоставлении скрыта известная опасность диссидентской болезни – изоморфизация, уравнивание русского самодержавия и военно-полицейского режима Наполеона, что чувствуется и в пушкинской оде «Вольность», и в его стихотворении «Наполеон», и в уже цитированном нами стихотворении «Недвижный страж дремал на царственном пороге…». Только в стихотворении «Клеветникам России» Пушкин преодолеет эту изоморфность и выдаст четкую историософскую и даже богословскую оценку войн России с Наполеоном:

Бессмысленно прельщает вас Борьбы отчаянной отвага – И ненавидите вы нас… За что? Ответствуйте: за то ли, Что на развалинах пылающей Москвы Мы не признали наглой воли, Того, пред кем дрожали вы? За то ль, что в бездну повалили Мы тяготеющий над царствами кумир И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?

На фоне реминисценций из книги пророка Даниила: кумир из золота, серебра, меди, железа и глины, разбитый камнем, отвалившимся без содействия рук (см.: Дан. 2: 31–44); три отрока в пещи вавилонской (см.: Дан. 3) – эти стихи получают свой полный смысл. Русский народ-христоносец, подобно трем отрокам, не признает наглую волю всемирного тирана, подобного царю Навуходоносору, входит в огненное испытание и побеждает императора-антихриста, подобно камню, отсеченному без рук (прообразу Христа), низвергает в бездну его «всемирное» царство, символизируемое «тяготеющим над царствами кумиром», и своей кровью совершает искупление Европы и ее основных ценностей, коренящихся в христианском мировоззрении, – свободы, чести и мира.

Не исключено, однако, что известные подходы к этой теме поэт намечает в стихотворении «Перед гробницею святой…». Они видны в обращениях к проповеди архимандрита (позднее митрополита) Филарета (Дроздова) на погребение Кутузова 13 июня 1813 года [9] .

Так, в стихотворении «Перед гробницею святой…» строки «В твоем гробу восторг живет! / Он русской глас нам издает» вызывают в памяти «Слово, говоренное при гробе князя Смоленского архимандритом Филаретом в день погребения 13 июня 1813 года в Казанском соборе», где сказано, что и после смерти Кутузова отзывается в сердцах россиян его глас [10] . Призыв Пушкина к великому русскому полководцу: «Явись, вдохни восторг и рвенье / Полкам, оставленным тобой!» – перекликается с обращением Филарета: «Россияне! Вы все единодушно желаете, чтобы дух, данный Смоленскому, не переставал ходить в полках наших и почивать на вождях наших» [11] .

Однако если архимандрит Филарет использует пневматологическую формулировку, то Пушкин – более христологическую или, лучше сказать, сотериологическую:

Он нам твердит о той године, Когда народной веры глас Воззвал к святой твоей седине: «Иди, спасай!» Ты встал – и спас.

У последних двух строк возможен следующий источник. Как пишет Кутузов в письме протоиерею Иоанну Сирохину, император Александр I будто бы сказал ему: «Иди спасай Россию». Примечательно, однако, что слова царя облекаются в «глас народа». На народности Пушкин здесь особо настаивает: если бы он хотел вывести личность царя, ему достаточно было бы вместо слов «народной веры глас» поставить слова «державной веры глас».

Следующие строки, по-видимому, связаны с богослужением утрени:

Внемли ж и днесь наш верный глас, Встань и спасай царя и нас…

Здесь ощущаются отзвуки псалма 19, так называемого «ктиторского» псалма утрени: «Господи, спаси царя и услыши ны, воньже аще день призовем тя» (Пс. 19: 10). Однако в этом псалме есть следующие важные слова: «Услышит тя Господь в день печали, защитит тя имя Бога Иаковля. Послет ти помощь от Святаго и от Сиона заступит тя» (Пс. 19: 2–3).

Момент, когда Пушкин обращается к Кутузову, – действительно «день печали», и поэт ожидает ответа в Казанском соборе, прототипом которого является Иерусалимский храм, а также Сионская горница.

И на еще одну реминисценцию следует указать в связи с образами сна и восстания – на «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона: «Встани, о честная главо, и отряси сон. Неси бо умерл, но спиши до общаго всем восстания». Слово митрополита Илариона было хорошо известно в конце XVIII – начале XIX века в немалой степени благодаря митрополиту Платону (Левшину).

На разные мысли и ассоциации наводит финал стихотворения:

Но храм – в молчанье погружен, И тих твоей могилы бранной Невозмутимый, вечный сон…

Странным образом он составляет параллель окончанию стихотворения «Клеветникам России», которое также заканчивается образом могилы:

Так высылайте ж к нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России Среди не чуждых им гробов.

Итак, в финале и одного, и другого стихотворений – гроб или могила. Однако при внешнем сходстве ощущается огромная разница: безвестный гроб в полях России не то что святая гробница в главном храме империи; шум народных витий противоположен священному молчанию храма.

Возникает следующий вопрос: что для поэта означает это молчание? Пустота, отсутствие ответа или, напротив, его полнота? Контекст побуждает нас склониться ко второму решению. Невозмутимость и вечность сна подразумевает недоступность храма и святой гробницы для военного шума, разорения и осквернения.

В этом молчании гаснет и ропот «народных витий», и дробь барабанов, и свист пуль, и грохот ядер. Оно как бы поглощает войну и смуту, подобно тому, как огромные пространства России поглотили и полчища монголов, и Великую армию.

Наконец, нельзя не отметить параллель между «тихой неволей» стихотворения «Недвижный страж дремал…» и «невозмутимым сном» в финале стихотворения «Перед гробницею святой…». Временами Пушкина терзали сомнения: а благом ли был тот мир, который установили вожди Священного союза? К началу 1830-х годов он разрешил этот вопрос: мир, наступивший после разгрома Наполеона, для него священен, ибо искуплен русской кровью. Этот мир неразрывно связан со священным пространством храма.

Стихотворение «Перед гробницею святой…» родилось в обстановке Польского восстания, которое Пушкин воспринимал как возможное начало новой Отечественной войны. Оно пронизано образами оды Державина «Бог» и ораторской прозы архимандрита (впоследствии митрополита) Филарета (Дроздова), в особенности его «Слова на погребение Кутузова».

Казанский собор предстает как бы образом Гроба Господня, местом возможного воскресения великого полководца для последующего спасения русского народа. С другой стороны, храм становится образом Вселенной. За внешним покоем скрывается великая, динамичная творческая сила.

В стихотворении намечаются подходы к сотериологическому пониманию войны 1812 года как искупления кровью русского народа «Европы вольности, чести и мира».

Священное молчание храма является полнотой ответа, а не его отсутствием, свидетельством силы и конечной победы России и знамением того нерушимого и благого мира, который воцарился после низвержения Наполеона.

Наш ответ Ватикану: История и легенды Казанского собора

Казанский собор Санкт-Петербурга./ Фото: miroworld.ru

Старушка Европа способна подарить прогрессивные идеи любому, кто отправился в путешествие по ней. Яркий пример тому поездка российского императора Павла I в Италию, где тот удостоился личной встречи с Папой Римским и так вдохновился красотами Ватикана, что наказал в Петербурге возвести его копию. И его наказ был выполнен.

Свой собственный Ватикан

Казанский собор Санкт-Петербурга./ Фото: travel-ru.ru

По возвращению в родные края и оказавшись на престоле, в последний год своего и без того короткого правления, император Павел I успел положить начало для воплощения задуманного. На поиск места для застройки много времени не тратили, тем более что церковь Пресвятой Богородицы, расположенная на Невском проспекте, давно обветшала.

Казанский собор Санкт-Петербурга./ Фото: aeslib.ru

Получилось одним строительством «убить двух зайцев» — и старое здание снести, и возвести новый храм, который украсил облик города. То ли в павловский период существовало эмбарго на иностранные товары, то ли на вещи заморские не хватало финансов.

Внутреннее убранство Казанского собора./ Фото: infourok.ru

Строганов лично уговорил правителя возвести храм исключительно из материалов отечественного производства, да еще и применить план строительства российского архитектора, проталкивая при этом эскизы в прошлом крепостного — А. Воронихина. Строганов лично занимался обучением последнего, а за прилежную учебу наградил того свободой.

Вторая колоннада

Открытка «Казанский собор Санкт-Петербурга»./ Фото: kolpakovs.ru

Протеже быстро оценил возможности представленной под застройку площади и принял решение построить доверенный объект с некоторыми отличиями. Причиной этому послужила необходимость повернуть алтарь на восточную сторону, не нарушив при этом принятых норм и проекций строительства храмов.

Казанский собор на карте Санкт-Петербурга./ Фото: kolpakovs.ru

Такая загвоздка препятствовала воплощению точной копии ватиканского собора св. Петра, по этой причине колоннаду было решено повернуть к Невскому проспекту. Такой шаг позволил одновременно создать «парадную» боковую зону и порадовать царскую особу. Мало кто знает, что полностью воплотить задуманный Воронихиным проект так и не удалось.

Первоначальный план Казанского собора./ Фото: infourok.ru

Идея подразумевала, что южная часть собора будет являть собой зеркальное отображение северной, и именно там должна была расположиться вторая колоннада. Если бы первозданный проект все же нашел бы свое место в жизни, то сегодня на Невском проспекте находилось бы подобие инопланетного звездолета.

Ожидающие ангелы

Вид на Казанский собор со стороны канала Грибоедова./ Фото: kolpakovs.ru

Продолжая тему отличий между задуманным проектом и готовым собором, стоит упомянуть и парочку скульптур. До наших дней пьедесталы остаются пустыми, а ведь на них должны были восседать архангелы. Стоит сказать, что пустыми они были не все время. До 24-го года IXX века на окончаниях крыльев располагались копии архангелов, выполненные из гипса, которые планировалось заменить на оригинальные бронзовые, но этого так и не произошло. Почему?

Вид на Казанский собор со стороны улицы Казанская./ Фото: tvereparhia.ru

Причина так и не известна. Однако, народ на этот счет выдвинул свою версию, сказав, что архангелы отказались занимать свое место до тех пор, пока в России не появится честный, достойный и мудрый политик! Колокольня и дома для клира так же должны были стать частью собора, но при утверждении проекта, Павел пожелал убрать их, аргументируя это тем, что в Ватикане ничего этого нет.

Кутузовское сердце

Памятник Кутузову М. И. возле Казанского собора./ Фото: infourok.ru

Для большинства ученых основной загадкой являлось месторасположение сердца могучего полководца Михаила Илларионовича. Многие легенды сводятся к тому, что в Петербург доставили только тело Кутузова, а его сердце, по воле самого же военачальника, оставили на дороге в Пруссии.

Памятник фельдмаршалу Кутузову М. И. возле Казанского собора./ Фото: kolpakovs.ru

Но дотошных ученых не удовлетворило это и те, решив докопаться до истины, в 1933 году решились вскрыть могилу, расположенную в Казанском соборе. Как думаете, что они там обнаружили? А там была банка с небальзамированным «легендарным» органом полководца. Таким образом красивая легенда разрушилась в пух и прах.

Музей истории религии и атеизма

Брошюра «Музей истории религии и атеизма»./ Фото: tvereparhia.ru

Уникальный «юмор» советской власти не перестает удивлять. Уничтожить храм коммунисты не решились. «Ограничились» снятием крестов, бипланами на колоннаде, портретами ВКП(б)истов и вождя.

Бипланы, портреты, вождь на Казанском соборе./ Фото: infourok.ru

«Вишенкой на тортик» стал атеистический музей. Цинизм, кощунство, глумление. Для такого поступка даже название сложно подобрать.

Экспонаты «Музея истории религии и атеизма»./ Фото: tvereparhia.ru

Икона Казанской Богоматери

Икона Казанской Богоматери (Казанский собор Санкт-Петербурга)./ Фото: kolpakovs.ru

В здании собора располагался лик Казанской Богоматери, но потом ее переместили в Князь-Владимирский собор, а легенда, гласящая о транспортировке иконы к солдатам на фронте, звучит очень уж сомнительно.

Купол Казанского собора Санкт-Петербурга./ Фото: infourok.ru

Хотя, кто знает, может правительство того времени и дало соответствующее разрешение, в попытках опробовать все вариации. Поговаривают, что именно это, в январе 44-го года, помогло нашим солдатам. В настоящее время лик расположен на своем законном месте и готов служить многочисленным паломникам верой и правдой.

Загадки Санкт-Петербурга не заканчиваются. Мало кто знает ответ на вопрос, как в северной столице появились дворы-колодцы .

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

История Казанского собора

Во второй половине XVIII века император Павел I Петрович, на тот момент еще наследник престола, путешествовал по Европе. Оказавшись в Риме, он был поражен величием и красотой собора Святого Петра и тем, насколько он гармонично вписывался в окруженную колоннадами площадь перед ним. В 1799 году, уже взойдя на трон, государь пожелал, чтобы такой же храм был построен в Петербурге.

Не привыкший откладывать свои идеи в долгий ящик, преемник Екатерины Великой тут же объявил конкурс на лучший проект собора. По его задумке, он должен будет заменить собой церковь Рождества Богородицы, именуемую в народе Казанской. Она была построена в 30-х годах того же столетия и успела обветшать. Именно в ней хранилась чудотворная икона Казанской Божией Матери, почитаемая как одна из главных реликвий страны.

В конкурсе приняло участие немало талантливых архитекторов. Но поскольку главным условием было то, чтобы будущий храм походил на упомянутый римский собор, который так понравился императору, из всех представленных работ отобрали проект Андрея Никифоровича Воронихина, молодого, но очень талантливого архитектора, происходившего, кстати, из бывших крепостных. Однако по некой злой иронии судьбы царю так и не довелось увидеть ни сам ход строительных работ, ни сдачу здания в эксплуатацию. Торжественная закладка будущего храма состоялась 27 августа 1801 года, через три месяца после убийства Павла I офицерами в Михайловском замке в собственной спальне. К слову, идейным вдохновителем и организатором покушения стал столичный генерал-губернатор и по совместительству глава тайной полиции П. А. Пален. Таким образом, на церемонии закладки фундамента присутствовал сын и наследник погибшего от рук заговорщиков царя, действующий император Александр I.

Место под строительство храма отвели на вытянутом с запада на восток участке у Невского проспекта, что усложнило стоявшую перед архитекторами задачу. В православных церквях, как известно, алтарь всегда смотрит на восток, а вот главный фасад с входом – в противоположную сторону, то есть на запад.

Существовавшие традиции никак нельзя было нарушать, поэтому к Невскому проспекту оказывался обращенным не главный (западный) фасад, а северный – боковой. Как же выйти из этого положения? Воронихин нашел гениальное решение: пристроив к боковому фасаду величественную полукруглую колоннаду, он зрительно превратил его в главный. Колоннада же раскрывалась в направлении главной магистрали города – Невского проспекта. Колонн было в общей сложности 96, и они были поставлены в четыре ряда, одновременно став напоминанием о таких же сооружениях, замыкающих площадь перед собором Святого Петра в Ватикане.

После разгрома французов в Отечественную войну 1812 года в храм перенесли на хранение 27 знамен поверженной армии Наполеона. Впоследствии Казанский собор стал хранилищем и других трофеев, а именно флагов и ключей от многих европейских городов и крепостей, добытых русской армией в походах 1813-1814 годов. В соборе, точнее, у его стены, нашел свой последний покой прославленный военачальник Михаил Илларионович Кутузов, генерал-фельдмаршал из рода Голенищевых-Кутузовых. Именно он, ученик и соратник Александра Васильевича Суворова, был главнокомандующим русской армией во время той войны и стал первым полным кавалером ордена Святого Георгия.

С Казанским собором связаны имена и других знаменитых людей. Так, 8 ноября 1893 года под его сводами отпевали великого русского композитора Петра Ильича Чайковского, который входил в число первых великих русских музыкальных деятелей, обратившихся к написанию церковной музыки, толчком к чему стали собственные религиозно-художественные настроения и ощущение назревших в последней четверти XIX века в этой сфере реформ. А ранее, еще в 1773 году, здесь венчался цесаревич Павел Петрович. Были и трагические моменты: когда в марте 1913 года в соборе праздновалось 300-летие династии Романовых, произошла давка, унесшая жизни, по меньшей мере, 34 человек.

Происходившие при советской власти гонения на церковь не обошли стороной и Казанский кафедральный собор. Очень сильно пострадал его интерьер вследствие изъятия церковных ценностей, имевшего место в 1922 году. Одного лишь серебра, по очень приблизительным оценкам, было вывезено из собора около двух тонн.

На переплавку пустили уникальный иконостас, изготовленный из этого драгоценного металла, и куда потом исчезло это серебро, неизвестно до сих пор. Через год храм перешел к так называемым обновленцам, а в конце января 1932 года его и вовсе закрыли. Осенью того же года Казанский собор отвели под Музей истории религии и атеизма. В первой половине 1950-х годов был отреставрирован интерьер, а в начале 60-х – фасады.

Казанский собор стал, что называется, самим собой уже на закате горбачевской перестройки. 25 мая 1991 года в его левом приделе возобновились богослужения, а главный придел освятили только через год. В конце апреля 1994 года на купол водрузили крест. А дата 29 марта 1998 года навечно вписана в летопись собора как день его полного освящения после долгих лет забвения.

Церемонию совершил бывший митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров), ставший с 19 марта 2014 года почетным настоятелем городского храма Владимирской иконы Божией Матери. Статус же кафедрального один из самых больших храмов Северной столицы получил в 2000 году.

Особенности архитектуры и внутреннее убранство

Казанский кафедральный собор, в котором целый ряд колонн, но только один купол, своими архитектурными особенностями отличается от других церквей. Он больше напоминает резиденцию Папы Римского, чем характерный для севера России православный храм. Однако величия, великолепия, красоты, а также самобытности, несмотря на сходство с «ватиканским братом», у него действительно не отнять.

Подойдя к северному фасаду, вы увидите четыре скульптуры: это увековеченные в бронзе князь Владимир, Иоанн Креститель, Андрей Первозванный и Александр Невский. Над первым и последним изваянием работал скульптор С. Пименов, а над остальными двумя, соответственно, И. П. Мартос и В. И. Демут-Малиновский. Итальянские же мотивы угадываются не только во внешнем облике храма в целом (как мы уже отмечали, он похож на собор святого Петра в Ватикане), но и в деталях. Например, бронзовые двери на северной стороне здания, отливкой и чеканкой которых занимался Василий Екимов, скопированы с дверей баптистерия (крестильного дома) во Флоренции. Скульптор планировал поставить на каменные пьедесталы по обе стороны колоннады изваяния архангелов Михаила и Гавриила, однако его задумка так и не была осуществлена.

Внутреннее убранство петербургского Казанского собора больше напоминает зал в каком-нибудь царском дворце, чем церковное помещение в обычном понимании. Если бы не ряды высоченных гранитных колонн, объединяющих пространство зала, он мог бы казаться бесконечным. Льющийся из окон свет создает оптический обман, будто купол храма парит высоко-высоко и, кажется, возьмет да и упорхнет в небесную высь. Неизменное внимание посетителей, особенно православных верующих и представителей многих других христианских конфессий, привлекают иконы. Их авторами являются В. Боровиковский, В. К. Шебуев, А. Иванов, О. Кипренский, Ф. П. Брюллов, А. Е. Егоров, С. С. Щукин и другие.

Но самый большой интерес, конечно же, вызывает главная святыня собора – Казанская икона. Ее история берет свое начало с далекого 1579 года, когда страшным пожаром была уничтожена большая часть Казани. Через две недели после буйства огня, согласно преданию, девочке по имени Матрона Онучина приснилась Богородица, повелевшая ей пойти на пепелище и найти там ее икону.

В месте, на которое указала Дева Мария, почти на метровой глубине, действительно находился святой образ… Перед этой иконой впоследствии возносили молитвы к Богу царь Петр I и его войско, готовившиеся в 1709 году к Полтавской битве. Позже, в 1737 году, один из списков чудотворной иконы перевезли в Петербург и поместили в церковь Рождества Богородицы на Невском проспекте. В 1811 году Казанская икона, ставшая, как уже было отмечено в самом начале, одной из главных православных святынь Петербурга, была помещена в новый Казанский собор.

Вообще все важные исторические события в нашей стране, так или иначе, были связаны с Казанским собором. Так, М. И. Кутузов уехал в действующие армейские части только после того, как совершил в храме торжественный молебен. И именно сюда в июне 1813 года доставили прах великого полководца, который, как уже было отмечено выше, был погребен здесь же.

На парадной площади установлены два бронзовых памятника: фельдмаршалу Кутузову и Михаилу Богдановичу Барклаю-де-Толли – русскому полководцу, военному министру Российской империи в 1810-1812 годах, генерал-фельдмаршалу и второму (после Кутузова) полному кавалеру ордена Святого Георгия. Оба монумента органично вписаны в архитектурно-скульптурный ансамбль Казанского собора Божией Матери. Их отлили по моделям скульптора Б. И. Орловского. Полководцы изображены во весь рост, на их плечах – плащи. И на этом сходство заканчивается: Кутузов изображен дающим сигнал своим войскам к наступлению, а Барклай-де-Толли как бы стоит в ожидании.

Нельзя не сказать и о фасадах Казанского собора, облицованных пудостским камнем – известковым туфом с небольшой объемной массой, добываемым вблизи поселка Пудость Гатчинского района Ленинградской области, обладающим морозостойкостью и пористостью и легко обрабатывающимся. У этого камня, к слову, очень необычные свойства, которых нет у других отделочных материалов: он меняет цвет в зависимости от освещения и погоды, становясь то серым, то желтовато-серым.

Изначально же фасады украшали рельефы, выполненные Ф. К. Гордеевым, И. П. Мартосом, И. П. Прокофьевым, В. И. Демут-Малиновским, С. С. Пименовым. До наших дней дошли два пьедестала, установленные по бокам знаменитой колоннады. Прежде на них были установлены гипсовые изваяния ангелов, простоявшие вплоть до 1824 года. Их должны были заменить бронзовыми аналогами, однако этого так и не случилось.

Из бронзы изготовлены и северные врата величественного храма – их отливали по образцу «райских дверей» баптистерия в городе Флоренции (XV век). Что же касается колонн коринфского ордера – они изготовлены из розового финского гранита, а капители украшены позолотой – их внутри собора 56. В прошлом интерьер был украшен многими барельефами, но к нашему времени уцелели всего два.

Назовем их: «Взятие под стражу» (автор Ж. Д. Рашетт) и «Несение креста» авторства Ф. Ф. Щедрина. А что с остальными? Они были удалены еще в 1814 году, причины неизвестны. В 1899-1900 годах перед Казанским собором разбили сквер, ставший своего рода дополнением или, если хотите, завершающим штрихом к его самобытному и узнаваемому во всем мире облику.

История

Павел I задумал построить новый Казанский собор на месте старой церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Император устроил конкурс проектов и уже одобрил работу Чарльза Камерона, когда граф Строганов порекомендовал ему проект молодого архитектора Андрея Воронихина, его бывшего крепостного, который не участвовал в конкурсе. Императору его работа понравилась, и Воронихина назначили главным архитектором.

Павел I хотел, чтобы новое здание напоминало римский собор Святого Петра. Учитывая это, Андрей Воронихин спроектировал грандиозную колоннаду, которая перекликалась с проектом итальянского храма. 96 колонн Казанского собора не были расположены по периметру, они распахнулись навстречу Невскому проспекту. Боковая северная сторона храма стала парадной. По плану Воронихина, колоннаду должны были возвести и с южной стороны храма, но позже от этой идеи отказались.

Казанский собор был торжественно открыт за год до Отечественной войны 1812 года. Храм был освящен в честь Казанской иконы Божией Матери, одной из самых известных православных святынь. В соборе хранится ее список, который считается чудотворным. После войны в Казанский собор доставляли трофеи — военные знамена и штандарты, ключи от взятых городов и крепостей.

В 1813 году в храме похоронили Михаила Кутузова. В 25-ю годовщину победы над Наполеоном. на площади перед собором установили памятники фельдмаршалам Отечественной войны — Михаилу Кутузову и Михаилу Барклаю-де-Толли.

По бокам от главной колоннады расположены два пустующих пьедестала; на них должны были расположиться бронзовые фигуры архангелов, но их так и не установили. Существует поверье, что они будут пустовать, пока в Россию не возглавит мудрый, справедливый и честный человек.

Состояние

Высота Казанского собора составляет 71,5 метра, ширина – 56,7, а длина 72,5 метра. Главным декоративным материалом стал известковый туф, который добывали в Гатчинском районе; он похож на камень, из которого построили собор Святого Петра в Риме. Его использовали для облицовки наружных стен собора, создания капителей, фризов и наличников.

Во внутреннем декоре храма использован карельский мрамор, местный порфир, яшма. Интерьер собора украшали 56 колонн из розового гранита с позолоченными капителями. И снаружи, и внутри Казанский собор декорирован скульптурой и барельефами. Стены собора украшали росписями известные живописцы — Карл Брюллов, Владимир Боровиковский. Серебряный иконостас создал Константин Тон.

Собор является действующим храмом, доступ в него свободный и бесплатный, с соблюдением общих правил нахождения в храмах. Проводятся экскурсии. Сквер перед Казанским собором – излюбленное место отдыха туристов и молодежи.

Из впечатлений посетителей: «Попав в храм, чувствуете силу времен, сохраненную стенами, иконами, даже воздухом». «Циклопическое здание с гигантскими колоннами. Смотришь на них и кажешься каким то мелким» «Здесь гармонично переплелись архитектура, скульптура и живопись».

Где находится

Казанская площадь дом 2.

Метро

Невский проспект
Гостиный двор

Как добраться

История создания Казанского собора позволяет нам гордиться своими соотечественниками. Бывший крепостной в конкурсе проектов победил именитых архитекторов из разных стран.
Рабочие в старых полушубках на морозе высекали барельефы, ставшие шедеврами архитектуры. Полуголодные воины, прослушавшие молебен у чудотворной иконы выгнали из страны прекрасно обученную армию Наполеона.

Памятники перед Казанским собором

Начало войны было тяжелым, русским войскам пришлось отступать. Командующим тогда был Барклай-де-Толли. Когда армию возглавил Кутузов, началось наступление наших воинов. Подвиг главнокомандующих был увековечен в памятниках, поставленных по краям колоннады. В те времена выдающихся личностей изображали в виде античных героев, но скульптор Орловский отступил от традиций.

На его работах видно портретное сходство полководцев.

Барклай стоит с опущенным маршальским жезлом, весь его вид говорит о тяготах отступления. Кутузов жестом победителя поднимает жезл, у его ног лежит повергнутое французское знамя.

Памятники были открыты в 1837 году, через 8 дней после кончины Орловского. Памятники не укрывали от бомбежек в войну 1941-1945 годов, но они уцелели.

Казанский собор стал хранилищем трофеев отечественной войны 1812 года. В храм свозили захваченные знамена, ключи от городов и крепостей, которые отвоевала русская армия. Есть здесь и серебряный иконостас, добытый донскими казаками у французов.

В 1837 году в честь победы в войне над Наполеоном был установлен памятник выдающемуся русскому военачальнику генерал-фельдмаршалу М. Б. Барклаю-де-Толли .